Александра РАВЕНСКИХ
ДИАЛОГ С ТЕАТРОМ
Увидев в репертуарной афише Старооскольского театра для детей и молодежи имени Бориса Равенских рядом два названия: «Стеклянный зверинец» Уильямса и премьеру «Триумфальная арка» Ремарка, решила сразу – еду. Премьера всегда главное событие, но мой первый вечер в Старом Осколе – долгожданная встреча со спектаклем режиссера Семена Лосева по знаменитой пьесе Теннесси Уильямса. Когда в обновленный после длительного ремонта театр возвращаются его лучшие спектакли, обретая новую жизнь, – это большая радость. Жду начала, слышу, как зрители говорят о том, что билеты в кассе раскуплены на месяц вперед. И снова радость для театра: диалог с ним жителям города оказывается необходим!
Итак, мои впечатления. Первые картины спектакля, жанр которого определен как «драма воспоминаний», неожиданно заставили вернуться к мысли Мейерхольда: «В жизни кроме того, что мы видим, есть еще громадная область неразгаданного». Именно в этой области, мне кажется, живут человеческие воспоминания. Самые яркие из них преследуют нас всю жизнь, потому что по каким-то таинственным причинам повлияли на нашу душу. Потрясли ее.
Я люблю смотреть спектакли с биографией, идущие в репертуаре несколько сезонов. Они полны особого магнетизма и подолгу владеют тобой, иногда даже преследуют как наваждение. Такова сила впечатления. «Стеклянный зверинец» Семена Лосева яркий тому пример. Актеры точны в ролях, предельно искренни не только в диалогах, но и в зонах молчания. Они ведут неторопливый, очень личный разговор и друг с другом, и с залом. Говорят о нашей жизни сегодня.
Среди зрителей всегда больше женщин. Смотрю в антракте в их лица. Глаза матерей узнаёшь сразу, потому что они думают о своих детях, понимая, в каком трудном мире они живут. Они желают им счастья и стойкости, как и героиня пьесы Уильямса. Аманда Уингфилд Ларисы Гурьяновой – это большая удача спектакля.
Она всё видит – и одновременно не желает видеть, всё понимает – и не желает понимать. То нелепая и смешная, то грациозно повелительная. «И один в поле воин» – это про нее. Воин, верящий в победу во что бы то ни стало. Жизнь требует от героини Уильямса спартанской выдержки. Она свято верит, что люди могут возместить свои «маленькие недостатки большими достоинствами», просто люди должны быть обаятельными. Главный девиз Аманды: «Вставай с улыбкой!»
Ее дети Том и Лаура (две прекрасные пронзительные актерские работы Петра Бежина и Татьяны Соловей) – люди неспособные жить по законам, уничтожившим романтику. Это неприемлемо для живой человеческой души. И не о нашей ли всепобеждающей сегодня офисной жизни герой пьесы Уильямса скажет: «Дожили!» И замрут на мгновение зрители после этой горькой реплики, точно почуяв: «Про нас…» Так возникают токи взаимного притяжения между залом и сценой. И вдруг, будто девятым валом, накроет нас откровение автора: «За жизнь без романтики требуется вознаграждение». Может быть, сам приход в театр, встреча с талантливой драматургией и есть нам, зрителям, вознаграждение за труды нашей жизни с ее бесконечными преодолениями. А каково вознаграждение для персонажей спектакля? Кто они и что их ждет?
Мы видим дом, где живут: мать – женщина, очарованная с юности красотой весенних нарциссов, сын – служащий обувного магазина, ждущий повестки из судоходной компании как спасения от мира, где «ничего не происходит», и дочь, которую еще в школе прозвали голубой розой, каких не бывает на свете. Она хромоножка. Мир души девушки так же хрупок, как хранимая ей коллекция маленьких стеклянных зверей, созданных будто и не людьми вовсе, а морскими брызгами и лунными отблесками на воде. Постепенно замечаешь, что дом этих людей похож на уплывающий вдаль корабль (художники спектакля – Татьяна Сопина и Татьяна Скуридина). Вместо стенных перегородок – морские канаты, не занавески, а белые паруса, окна –
иллюминаторы, за ними – море, а над ним – луна, как «земной шар». В финале спектакля, крепко обнявшись, на эту вечную луну будут завороженно смотреть две женщины: мать и дочь. И ждать. Каких вознаграждений?!
Этой странной девушке, Лауре, судьба подарит лишь один день, проведенный с молодым человеком по имени Джим, день, ставший для нее как испытанием, так и поддержкой. Да, именно это, казалось бы, обыденное слово, но так много значащее для нас. Одного дня поддержки может порой хватить на целую жизнь. Такое бывает! Такое способна подарить одна человеческая душа другой, если сама, конечно, не мертва.
Джима играет Егор Лифинский. Пристально вглядываясь в растерянную испуганную Лауру, актер вместе со своим героем почувствует вдруг какую-то вселенскую ответственность за «голубую розу», будто не зрительный зал, а весь мир доверил ему в этот день ее судьбу. То как режиссер выстраивает поведение героя в обстоятельствах пьесы, заставляет нас понять и согласиться с тем, что рука близкого человека на плече значит больше, чем призрак романтизма. Просматриваю свою запись в блокноте: «героиня Уильямса нуждается в поддержке», а дальше обведено и подчеркнуто: «как и мы все». Моя рука сама подсознательно вывела эту строку в темном зале за минуту до окончания спектакля. 
Вот почему он всё время оживает в памяти, как и те сокровенные моменты жизни, которые не вернешь, как родные люди, особенно когда им уже нельзя положить руку на плечо, подарить любовь и, может быть, спасти…
Второе мое впечатление – премьера «Триумфальной арки» Эриха Марии Ремарка. Это давний замысел Семена Лосева – огромный успех старооскольского театра. Сложнейшая философия романа воплощена в живых монологах и диалогах героев спектакля. Мысли, рожденные на сцене, стремительно завоевывают зрительный зал. Пожалуй, это главная победа режиссера. По его воле тысячи людей покинут театр с благодарным сердцем, унеся в нем незабываемые слова Ремарка: «Нет, мы не умираем. Умирает время. Оно умирает непрерывно. А мы живем… и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны… Мгновение радости – вот жизнь! Лишь оно ближе всего к вечности». Обращаясь к великой прозе, режиссер Лосев верил в силу ее воздействия на современного зрителя. Полагаю, он согласился бы с тем, что сказал однажды Борис Равенских: «Мысль, рожденная в театре, вызывает огромную отдачу, не желает идти на снижение, требует еще большей высоты». Семен Лосев строит свой репертуар так, чтобы театр долго после премьеры владел умами и чувствами людей.
Читаю последние блиц-отзывы зрителей на «Триумфальную арку»: «как же мы долго этого ждали»; «это было до слез»; «спасибо театру за подарок»; «Лосев – великий мастер, спасибо всем, кто причастен к тому, что позволяет нам перенестись в другие места, события жизни»; «нескончаемое браво актерам!» От себя скажу – спектакль хочется смотреть еще раз. Это, безусловно, признак удачи.
Вся смысловая нагрузка романа – это мировосприятие главного героя. Лосев доверил роль Равика Андрею Горшкову. Много душевных сил отдал актер, создавая свой образ. Это видно. Горшкову веришь, когда он любит, когда мыслит. Он сложный, неоднозначный. В спектакле много актерских удач. Врезалась в память сцена отчаянного цыганского танца, где актрисе Марине Федорищевой удалось не спеть, а сплясать гимн жизни, жизни, что сильнее страха смерти, сильнее самой смерти.
Важнейшим образом спектакля стала сама триумфальная арка. Мысленно пройдя под ней, ты сразу оказываешься в довоенном Париже в атмосфере беспечной Франции перед угрозой фашизма. Лишь один вопрос я задала режиссеру: «Почему так назван ваш спектакль? Что значит для вас образ этой знаменитой арки?» Его ответ произвел на меня впечатление не меньшее, чем его спектакль. Нельзя, чтобы он принадлежал личной переписке, потому что это уникальное размышление человека, осуществившего сложнейший замысел, это исповедь художника.
Вот ответ Семена Михайловича на мой вопрос:
– Ленинград. 1950 год. Суворовский 25, кв. 12. Пятый этаж. Мы с дедом стоим у окна, он учит меня считать. Считаем проходящих по проспекту военных. Я спрашиваю: «А тех, кто без ног, на тележках, тоже считать? Они же не просто военные? Они же герои?» И дед не знает, что ответить. Потом они исчезли из города, эти военные, без рук или без ног, на тележках.
А еще позже, в 1969 году, я жил неделю на Валааме. И экскурсоводы сводили меня однажды на противоположную часть острова. Там находился приют для искалеченных, для героев войны. Тех, кто еще оставался в живых. Не скрою, это было потрясением.
Всё время думаю, а почему самый святой праздник был отменен в 1947 году Сталиным, его вернули лишь в 1964-м? Может, ответ кроется в том, что в этот день, 9 мая, надев ордена, заполняя весь город, выходили или выезжали они? И не описать те мысли о цене Победы и то чувство боли, которые с их появлением возникали? Победа в войне не бывает красивой, победа в войне — это всегда страшно... Это горе, лишения, страдания, смерть... И это коснулось каждой нашей семьи, каждой.
Триумфальная арка — монумент при въезде в Париж, возведенный по распоряжению Наполеона в ознаменование побед его армии. Через нее должны были проходить победители. Но Наполеон был повержен, и через много лет после смерти под Триумфальной аркой пронесли его прах.
Триумфальная арка — это символ победы... Но это и алтарь, на который кидаются человеческие жизни.
Триумфальная арка – это главный свидетель времени. После Первой мировой войны раз в год в Париже сквозь Триумфальную арку проходили оставшиеся в живых раненые искалеченные ветераны. «Посмотрите! Вот мы, победители! Гордитесь нами! Мы выжили, но погибли наши родные, близкие, легли в землю десятки тысяч людей во имя того, чтобы мы продолжали жить и помнили, какой ценой досталась победа».
Триумфальная арка – ворота ада. Через Триумфальную арку в Париж вошли фашистские войска. И это вытерпела арка. Она знала, что наша жизнь – антракт между двумя войнами, где будет и поражение.
Но, как мне кажется, роман именно потому называется «Триумфальная арка», что автор верит: будет и победа, не скоро, с еще большими, невиданными доселе жертвами, но она будет.
И все-таки каким образом название романа «Триумфальная арка» связано с жизнью персонажей произведения? Можно долго рассуждать на тему потерянного поколения. Все романы Ремарка об этом. А как связывается здесь тема потерянного поколения с символом Победы, Алтаря, Терпения?
Из 400 страниц романа для инсценировки надо было отобрать не более ста. По какому принципу? В нашем спектакле два акта. Каждый из них – воспоминания, вспышки памяти у Триумфальной арки. Поэтому в оформлении нужна не только сама арка, но и все элементы: от столов, скамеек до ламп и бокалов — должны быть выполнены из ее фрагментов.
В анализе материала с актерами мы всегда ищем ответ на вопрос: за что в произведении идет борьба? Вокруг какой борьбы объединены все персонажи
Перечитывая Ремарка, уточняя инсценировку, мы решили для себя, для нашего спектакля так: идет борьба за точку опоры. Каждый из действующих лиц ее ощущает по-своему: либо потерял и ищет, либо нашел и держится за нее. Но главный пример опоры – арка, незыблемая арка. Она же держится. Почему бы и нам не найти в себе силы и держаться? «Человек может многое выдержать» — одна из последних фраз романа. Триумфальная арка – символ терпения.
«Ждать» — последняя фраза нашего спектакля. Ждать у Триумфальной арки. Чтобы потом, когда-нибудь, кому повезет, дождаться Победы и вернуться и прикоснуться к ней, к вечной.
- S. Низко кланяюсь Вам, дорогой Семен Михайлович за впечатление, за талант души, за Ваше служение театру. Поздравляю СТДМ имени Б. И. Равенских с Международным Днем Театра! Верю в Ваши будущие замыслы и свершения.
Фото предоставлены СТДМ имени Б. И. Равенских
